центральном офисе, что он на меня зуб заимел.
— Я только рада, кстати. Зато не будет никаких недоразумений, все предельно четко и ясно. Одно только плохо, это меня печалит. Тебе не набили морду, придурок.
А чего мне стесняться? Он повел себя, как последний псих, я сумела избежать насилия и теперь четко давала понять о своем отношении к начальнику. Он уедет, мне с ним больше не пересекаться, поэтому пусть знает, что он просто ненормальны псих.
— Недоразумение, только и всего. Ты сама повела себя, как идиотка. Могла бы не начинать торг, только и всего.
Да, я и сама уже полагала, что поползновения в мою сторону следовало оборвать сразу. А то выходило, что я слегка заигралась и не всё учла. Но события уже произошли, и теперь ничего не изменить. Возможно, он не станет мстить, обойдется.
Ой, из головы вылетело. Я же француза видела! Но он проводил беседу с красивой такой девушкой, иностранкой, раз использовался французский язык. И интуиция мне подсказывает, что она не такая уж и посторонняя для загадочного мужчины. После вчерашнего инцидента Борис присмирел, командовать не пытался и кофе наливал себе сам. Но в мою сторону все равно посматривал, хотя не особо откровенно. Будем считать, что человек образумился.
Я попереписывалась с подругами, почитала новости интернета, успела сделать много нужного по работе. А Боря все молчал, хотя порой было заметно, что он ни фига не работает, а о чем-то мечтает. Или составляет планы для нас, что тоже могло оказаться истиной. Обедать я вообще не пошла, а то опоздаешь на пару минут- получишь взбучку. Но сам Борис пропал часа на полтора, вот ему бы надо напомнить о трудовой дисциплине! Приструнить, чтобы не цеплялся к подчиненным, как колючка.
Часа в три наш начальник собрался, унес в машину портфель и компьютер. И после этого попросил минуту внимания. На минуту мы согласились, но рассчитывали, что он именно в шестьдесят секунд и уложится.
— Я скину вам форму, по которой раз в три дня вы будете отчитываться о проделанной работе. В пятницу и во вторник, если быть более точным. В целом динамика развития филиала мне видится положительной, только прошу вас не застывать, не довольствоваться достигнутым. И курите поменьше, кстати сказать. Еще увидимся почти со всеми, надеюсь.
Он просто ушел, встал и вышел из офиса. Что, мы это пережили без потерь? И теперь жизнь вернется в привычное русло?
— Почти со всеми? Странная фраза. Не значит ли это, что кто-то из нас недорабатывает и последуют организационные выводы? Или он станет приезжать так редко, что у нас в коллективе могут возникать изменения ввиду разных причин? Вон Маринка может миллионера отыскать и вообще бросить работу
Игорь почесал кончик носа.
— Да плевать, что он там сказал. Мы хорошо развиваемся, это Боря сам подтвердил. А отчеты о проделанной работе…Научимся и такой ерунде, все равно нас не проверить. Твои бы слова да Богу в уши, миллионер бы мне не помешал. Только долларовый, конечно.
Я сказала это бодро, но почему-то у меня возникло ощущение, что каверзы от Бориса пока не закончились. На подсознательном уровне я ему не доверяла совершенно.
— Марина, ты чуть-чуть неверно трактуешь тему миллионеров. Главное, чтобы не жадный был. Что толку от всех миллионов, если к ним доступа не будет?
— Так и знал, вы снова не работаете…
Я аж подскочила на стуле, только-только ведь ноги на стол взгромоздила! Вот это залет! Боря внезапно вернулся, а мы все уже на расслабоне.
— Мы обсуждаем все те задачи, которые перед нами поставлены, — попытался сгладить ситуацию Гриша. — Пятиминутная летучка и сразу за работу.
Я уже успела встать, проклиная про себя въедливого москвича.
— Примерно так я и подумал, едва увидел красивые ноги на столе.
Понятно, опять я самая виноватая. Но оправдываться не стану, даже если он ждет этого от меня.
— Ладно, это я хотел убедиться в том, что за вами требуется присмотр. Вот теперь уж точно можете расслабиться, но знайте, что отныне ваш филиал попал под мое пристальное внимание.
С этими словами Борис испарился, мы же, не рискуя, разошлись немедленно по рабочим местам. Оказалось, что больше никаких случайностей со стороны москвича не произошло. Я даже нагло улизнула с работы на час пораньше. Впрочем, у нас существовало негласное правило, облегчающее жизнь. Можешь вообще не появляться в офисе, но поставленные задачи на своем участке реши. Все так действовали, с легкостью принимая вольный график посещения рабочих мест. И это работало, мы все равно ведь знали, что за нас никто трудиться не станет. И порой засиживались до полуночи, пытаясь проводить мозговой штурм, ежели возникала такая необходимость.
На улице стояла гадостная погода и я сразу решила, что гулять по городу ни за что не соглашусь. Пусть Дима предлагает другие варианты, не связанные с нахождением на свежем воздухе.
— Уважаемый ценитель старинных шедевров. Великолепная и неподражаемая Марина освободилась и примерно через час можно постучаться к ней в дверь с предложением провести весело вечер. Только гулять капризная особа отказывается, поэтому она милостиво разрешает обдумать иные варианты времяпровождения.
— Многоуважаемая, неподражаемо прекрасная сударыня Марина может рассчитывать на Дмитрия, который с радостью найдет варианты, не связанные с пешими прогулками на промозглом ветру, да еще под моросящим дождем, который грозит начаться в любую минуту.
Да, не менее изысканно, чем у меня.
— До встречи.
Что болтать, если и так увидимся? Правда, всю дорогу до дома я выслушивала коварны план, который составила Лариса для проверки своего жениха. Сначала я ее перебивала, пытаясь донести до подруги, что не гоже быть такой дрянью, но потом покорно заткнулась и просто слушала, уточняя некоторые моменты.
— Я, конечно, на твоей стороне, Ларка, но это уже перебор, — подвела я итог разговору. — И ничего все равно не получится, наивно полагать, что мужик твой такой придурок.
— Я решила, значит так и сделаем!
Да уж, решительности в Ларисе всегда имелось с избытком. Я не принимала ее затаи, хотя все равно помогу ведь.
Все мои уже пребывали дома, при этом у брата в комнате громко играла музыка. Ох уж эти его пристрастия, ох уж это его увлечение гитарой. Хотя, что я ворчу? Мне нравилось, как он играл и пел. Но все равно я заглянула к нему, сообщив, что ужинать отказываюсь и призвав убавить звук.
— Как можно такое вообще говорить? Это ведь сам Джимми Хендрикс, собственной персоной!
— Жопендрикс! Говорю же, что слишком громко, убавляй, пока к
